Большой энциклопедический словарь:
ХАБЕРМАС (Habermas) Юрген (р. 1929) — немецкий социолог. С 1971 директор Института М. Планка по исследованию жизненных условий научно-технического мира, последователь франкфуртской школы. Взгляды Хабермаса оказали влияние на студенческое движение во многих странах Запада в 60-70-х гг.
Словарь по культурологии:
Юрген Хбермас (Habermas) (р. 1929)
нем. философ и социолог. В 1961-64 преподавал философию в Гейдельберге. С 1964 — проф. ун-та Франкфурта-на-Майне. С 1971 – директор Ин-та по изучению жизненных условий научно-техн. мира в Штарнберге. Выступал как преемник Хоркхаймера и Адорно, ведущий представитель второго поколения теоретиков Франкфурт. школы (см. Франкфуртская школа), идеолог “новых левых”. С нач. 60-х гг. занимает умеренно реформистскую позицию, стремясь объединить гуманистич. черты традиц. либерализма с идеями “организованного” капитализма и социального правового гос-ва. Политически близок социал-демократии. В основе учения X. лежит критич. теория Франкфурт. школы, переосмысленная в свете новых реалий капиталистич. об-ва, в значит. мере утратившая прежний негативный критич. пафос, дополненная идеями психоанализа, феноменологии, аналитич. философии, совр. социологии.
Согласно X., экон. закономерности капиталистич. производства модифицировались под влиянием гос-ва, получившего нек-рые возможности планирования и регулирования производства и распределения. Политически это позволяет гос-ву добиваться классового компромисса в рамках существующих формально-демократич. структур. Источник и способы разрешения кризисов, следовательно, переместились из экономич. в административно-управленч. сферу. Изменилась и природа кризисов. Они имеют теперь, считает X., социокультурный характер: управление, основанное на принципах производственно-трудовой рациональности, входит в конфликт с реально господствующей в об-ве поведенч. мотивацией. С одной стороны — инструментальная манипуляция, “техн. вопросы”, с другой — интерсубъективное понимание, “практич. вопросы”; с одной стороны — институциональные структуры об-ва, с другой — социокультурный “Жизненный мир”. В этом противоречии — источник кризиса легитимации совр. капитализма, не могущего выразить в своих институциональных структурах реальность существующей обществ. практики. Важнейшим элементом учения X. стала теория коммуникативного поведения, призванная описать альтернативные структуры, не обретшие институционального оформления в ходе становления совр. научно-техн. цивилизации, и одновременно описать “двухступенчатое” строение совр. об-ва: система и жизненный мир, в к-ром реализуется непосредств. коммуникация. Опираясь на имеющиеся в лингвистике и лингвистич. философии анализы речевых актов, а также на данную М. Вебером концептуализацию социальных действий, X. выделяет два типа поведения: коммуникативное и стратегич., и показывает, как стратегически ориентированное поведение (цель к-рого состоит не в достижении взаимопонимания, а в преследовании интереса) ведет либо к сознат., либо бессознат. обману партнера. В первом случае складывается система манипулирования, во втором — систематически извращаемая коммуникация. В том и в др. случае последствия для общества, культуры и личности оказываются роковыми. В сфере социальной интеграции, считает X., господствуют аномия, отчуждение, утрачивается коллективная идентификация; в сфере культуры — утрата смысла, потеря ориентации и делегитимирование властных структур; в сфере личности — потеря связи с традицией, нарушение мотивационных комплексов и разного рода психопатологии. И наоборот, — в случае поведения, ориентированного на коммуникацию, складываются упорядоченная нормативная среда, устойчивые, легитимированные межличностные отношения, устойчивые личностные структуры, способные к развертыванию и самоосуществлению. В целом анализ коммуникативного и стратегич. поведения дает возможность диагностировать гл. социокультурные проблемы современности, а также обнаружить скрытое насилие системы, к-рое выглядит будто бы неизбежным, поскольку гарантирует интеграцию об-ва. Подлинная же интеграция обеспечивается на путях коммуникативного понимания. Теория X. обнаруживает эволюц. тенденцию все большего разъединения системы и “жизненного мира”. в к-ром сама теория играет важную роль. Как таковая, она представляет собой не лингвосоциол. дополнение к “критич. теории” об-ва, а критич. теорию как таковую в ее эмансипирующем воздействии.
Соч.: Erkenntnis und Interesse. Fr./M., 1968; Technik und Wissenschaft als “Ideologic”. Fr./M., 1968; 1981; Zur Logik der Sozialwissenschaften. Fr./M., 1970; Legitimationsprobleme im Spatkapitalismus. Fr./M., 1973: Theorie des kommunikativen Handelns. Bd. 1-2. Fr./M., i985: Der philosophischen Diskurs der Moderne. Fr./M., 1988; Nachmetaphysisches Denken. Fr./M., 1988; Texte und Kontexte. Fr./M., 1991: Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995.
Лит.: Новейшие течения и проблемы философии в ФРГ. М., 1978; Совр. зап. теор. социология. В. 1: Юрген Хабермас (библ.). М., 1992; Современная социальная теория: Бурдьё, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995; Glaser W.R. Soziales und instrumentales Handeln. Probleme der Technologie bei Arnold Gehlen und Jurgen Habermas. Stuttg., 1972; Keat R. The Politics of Social Theory: Habermas, Freud and the Critique of Positivism. Chi., 1981; J. Habermas: eine Bibliographie seiner Schriften und der Sekundarliteratur: 1952-81. Fr./M., 1982.
H. Петров.Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996
Новейший философский словарь:
ХАБЕРМАС (Habermas) Юрген (р. 1929) — немецкий социальный философ и социолог. С 1961 по 1964 — преподаватель в Гейдельберге, с 1964 — профессор во Франкфурте-на-Майне, с 1970 — содиректор (наряду с К. Вайцзеккером) Института по исследованию условий жизни научно-технического мира. Выступал последовательно представителем «второго» (»среднего») поколения Франкфуртской школы, одним из идеологов «новых левых», представителем неомарксизма; для зрелого периода творчества X. характерна умеренная позиция традиционного либерализма и гуманизма (в самооценке — «либеральный гуманизм»), фундированная идеалом правового государства и преодоления отчуждения. В концепции X. творчески ассимилированы идеи Франкфуртской школы, психоанализа, аналитической философии, герменевтики и структурализма. Исследовательские интересы реализуются в сфере социальной философии, теории коммуникации, методологии и философии права. Основные сочинения: «Теория и практика» (1963), «Познание и интерес» (1963), «Техника и наука как идеология» (1968), «Движение протеста и реформа высшей школы» (1969), «К логике социальных наук» (1970), «Структурные перемены общественности» (1971), «Культура и критика» (1973), «Теория общества или социальные технологии?» (1973), «Проблемы легитимации в условиях позднего капитализма» (1973), «К реконструкции исторического материализма» (1976), «Теория коммуникативного действия» (в 2 томах, 1981), «Мораль и коммуникация» (1986), «Дискурс современной философии» (1988) и др. Работы X. отличаются социокультурной ориентацией и масштабностью артикулируемых проблем. Центральным проблемным ядром его концепции выступает проблема преодоления неадекватного (отчужденного) статуса интеллектуально активной и «политически функционирующей общественности», понятого в философии X. как «позднекапиталистическое» проявление общего кризиса европейской культурной установки на вертикальную структуру субъект-объектного отношения. Целевым вектором социальной философии X. становится возможность конституирования принципиально ненасильственных (не-вер-тикальных) способов социального бытия как «универсального примирения» (ср. «пространства, свободные от господства» в миметической философии Адорно). Фундаментальным условием возможности осуществления этой программы X. полагает радикальную трансформацию европейской рациональности, в существующих своих формах моделирующей насилие в жестких конструкциях логического дедуктивизма и технологического операционализма. Фундирующая европейское мышление субъект-объектная оппозиция обусловливает в качестве типового и субъект-объектное (т.е. «извне деформирующее») отношение к миру. В этой связи X. полагает необходимой переориентацию на принципиально субъект-субъектную структуру, моделируемую межличностным общением, — «интеракцию», понимаемую им не просто как социальное взаимодействие (ср. интеракционизм Дж. Мида), но как глубинную содержательную коммуникацию в лично-стно значимой ее артикуляции. Если «стратегическое поведение» ориентировано, по X., на достижение цели, что неизбежно предполагает ассимметричную субъект-объектную процедуру и прагматическое использование другого в качестве объекта (средства), то «коммуникативное поведение» принципиально субъект-субъектно и, предполагая принятие другого в качестве самодостаточной ценности, может рассматриваться в категориях самодостаточной процессуальности, исключающей какие бы то ни было цели, помимо самого акта своего осуществления. В этом отношении «эмансипационный интерес» человека, стремящегося к освобождению от любого насилия, может быть реализован только посредством становления подлинной «интеракции» (составляющей сферу «практического интереса»), в контексте которой должны быть сформулированы адекватные идеалы и цели, и доминирования этого «интеракционного» взаимодействия над «технологическим», выражающим себя наиболее полно в процедуре «овладения внешней природой» и экстраполирующим эту парадигму природопользования на все возможные сферы отношений. Наличные формы «коммуникативного» поведения, бытующие в реальных коммуникативных практиках, не могут быть выражены, по мнению X., структурами социальных институтов современного общества, центрированными вокруг технических вопросов, в результате чего сфера подлинности реального жизненного мира и система легитимации и институциализации современного общества оказываются принципиально разорванными. Радикальный поворот к свободе означает, таким образом, по X., прежде всего перенос акцентов в культуре, переориентацию ее приоритетов со сферы отношений человека, выстроенных в режиме «субъект-объект» и задающих соответствующий деформированный и одновременно деформирующий стиль мышления, на сферу межличностных коммуникаций, принципиально диалогичных, предполагающих понимание, и, в этом отношении, аксиологически симметричных по самой своей природе. Важнейшим моментом данного процесса, по X., является необходимая смена субъект-объектно организованной «научно-технической рациональности» на принципиально новую «коммуникативную рациональность», в основу которой положена субъект-субъектная структура. В этом контексте X. осуществляется переосмысление введенного структурализмом понятия дискурса как социально обусловленной организации речи: опираясь на теорию речевых актов Дж. Остина и Р. Серла, он, ставя своей задачей «исследование и реконструкцию универсальных условий возможности понимания», разрабатывает концепцию дискурса как специальной формы речевой коммуникации, основанной на многоуровневом рефлексивном диалоге, акцентирующем все значимые для его участников аспекты как обсуждаемой предметности, так и самой ситуации диалога. Если обычно «коммуникативное поведение», по X., реализует себя в актах интеракционизма, основанных на имплицитно предполагаемой проясненности смыслов, то дискурсивный акт требует фиксированной рефлексивной процедуры экспликации семантических и аксиологических структур дискурса, в ходе которой, собственно, и может быть конституировано понимание. Дискурсивные практики как способ коммуникации открывают возможность подлинного субъект-субъектного соприкосновения, актуализируя имманентные и вне дискурсивной ситуации не эксплицируемые пласты смыслов. Наряду с этим, дискурсивная коммуникация позволяет избежать идентификации дискурсивной практики с внешне изоморфной ситуацией ее протекания, т.е. критически дистанцироваться от ситуации субъект-объектной рациональности и «технического интереса» единственно реально возможным способом: не посредством позитивистского принятия предлагаемых культурой аксиологических матриц и не посредством алармизма индивидуально-личностного неприятия социальной ситуации, но на основе эксплицитного утверждения ее рациональных принципов: «лишь в освобожденном обществе, реализовавшем разумность своих членов, коммуникация могла бы развиться в свободный от принуждения диалог всех со всеми, который является примером как взаимного формирования само-тождественности, так и идеи истинного согласия». Концепция дискурса X. была развита в рамках радикального направления концепции нового класса (»экспертократия»), задавая «теорию автономии» как цели и способа существования класса «интеллектуалов» (Гоулднер), базирующуюся на фигуре «культуры критического дискурса». Концепция «легитимации» X. — наряду с идеями Фуко — легла в основу концепции «заката больших нарраций» Лиотара, фундировавшей культурные стратегии постмодерна. Сравнивая в контексте анализа регуманизации общества идеи X. и Батая, Ж.-М. Хеймоне отмечает, что объединяющим пафосом их творчества является то, что «перед лицом опасности дегуманизации, которую влечет за собой современная техника, они почувствовали необходимость восстановить связность социальной сферы... и сообщества в их человеческих проявлениях».
Новая философская энциклопедия:
ХАБЕРМАС (Habermas) Юрген (род. 26 июня 1929, Дюссельдорф) – немецкий философ, создатель теории коммуникативного действия. В конце 40-х – начале 50-х гг. изучал философию, психологию, историю, немецкую литературу, экономические науки в Гёттингене, Цюрихе и Бонне (диссертация «Абсолютное в истории. О двойственности мысли Шеллинга», 1954, защищена у Э.Ротхакера [РОТХАКЕР] в Бонне). Был ассистентом Т.Адорно во Франкфурте, в Институте социальных исследований. В книге «Структурные изменения общественности» (докторская диссертация, защищена в 1961 в Марбурге у В.Абендрота), выдержавшей около 20 изданий, Хабермас раскрывает специфику «структур общественности» в их открытости, гласности, в опосредовании взаимосвязей между государством и индивидами, в установлении многомерных коммуникаций людей на негосударственном уровне. По приглашению К.Лёвита [ЛЕВИТ] и Х..Гадамера становится экстраординарным профессором Гейдельбергского университета. В 1964 занял во Франкфуртском университете кафедру, которую прежде возглавлял М.Хоркхаймер [ХОРКХАЙМЕР]. В 1971–80 – один из директоров Института исследования жизненных условий (в Штарнберге, близ Мюнхена), в 1980–82 работал в Институте социальных наук им. Макса Планка; в 1983–94 – профессор университета во Франкфурте-на-Майне. Ведет обширную исследовательскую и педагогическую деятельность (в т.ч. лекции в США, странах Европы и Азии, в 1989 – в Москве).
Автор множества работ. Основные из них – «Теория и практика» (1963); «К реконструкции исторического материализма» (1967); «К вопросу о логике социальных наук» (1977); «Запоздавшая революция» (1990); «Тексты и контексты» (1991); «Включение Другого. Основы политической теории» (1997). Испытав заметное влияние марксизма (особенно в ранней работе «Познание и интерес»), в дальнейшем Хабермас все более отходит не только от него, но и от неомарксистской критической теории общества, разработанной Франкфуртской школой, влияние которой сам Хабермас усматривал прежде всего в его «особом интересе к тем факторам, которые препятствуют социальной и культурной интеграции» (Kleine politische Schriften. Fr./M., 1981, S. 476). В работе «Проблема легитимации в позднем капитализме» Хабермас различает системный кризис (перепроизводство) и «кризис идентичности» (Identittskrise), ведущий к нарушению социальной интеграции и личностной идентичности членов общества. «Основное противоречие капиталистической системы ведет к тому, что certis paribus либо экономическая система не производит в должной мере потребительских товаров, либо административная не осуществляет в требуемой мере рациональные решения, либо система легитимации не обеспечивает в должной мере генерализирующие мотивации, либо социокультурная система не генерирует в нужной мере смыслы, мотивирующие действия» (Legitimationsprobleme im Sptkapitalismus. Fr./M., 1982, S. 72).
Еще до появления «Теории коммуникативного действия» (1981) Хабермас противопоставил инструментальному действию (сфера труда, оперирующая критериями эффективности) действие коммуникативное – такое взаимодействие (по крайней мере двух) индивидов, которое упорядочивается согласно обязательным нормам. Инструментальное действие ориентировано на успех, коммуникативное – на взаимопонимание действующих индивидов, их консенсус. Соответственно Хабермас различал рациональность инструментальную (понятие заимствовано у М.Вебера [ВЕБЕР М.]) и коммуникативную. В более поздних работах он выделяет четыре типа действия: стратегическое (частью его становится инструментальное действие), норморегулирующее, экспрессивное (драматургическое) и коммуникативное.
Важное значение в концепции Хабермаса получает понятие «жизненного мира» (Lebenswelt), которое он заимствовал у Э.Гуссерля, объединив его с «символическим интеракционизмом» Дж.Мида. «Жизненный мир обладает не только функцией формирования контекста коммуникативного действия. Одновременно это резервуар, из которого участники коммуникации черпают убеждения, чтобы в ситуации возникшей потребности во взаимопонимании предложить интерпретации, пригодные для достижения консенсуса. В качестве ресурса жизненный мир конститутивен для процессов взаимопонимания... Мы можем представить себе жизненный мир, поскольку он привлечен к рассмотрению в качестве ресурса интерпретаций, как организованный в языке запас изначальных допущений, предпочтений, которые воспроизводятся в виде культурной традиции» (Vorstudien und Ergnzungen zur Theorie des Kommunikativen Handelns. Fr./M., 1984, S. 591). Коммуникативное действие служит и укреплению традиции, и обновлению культурного потенциала, равно как социальной интеракции и формированию солидарности; в аспекте социализации оно способствует формированию личности и личностной идентификации.
Главную особенность развития человечества на рубеже 20 и 21 вв. Хабермас усматривает в том, что определенное облегчение эксплуатации в экономической сфере сопровождается деформацией (под воздействием, в частности, средств массовой информации и массовой культуры) структур жизненного мира (жизни семьи, быта, отдыха, досуга, мира мыслей и чувств индивида), которые и превращаются в «чуждые» ему формы и координации действия.
В последние десятилетия Хабермас активно участвовал в дискуссиях: о «модерне» и «постмодерне» (Der philosophische Diskurs der Moderne. Fr./M., 1988: размежевание в истолковании культуры Нового времени с концепциями Хайдеггера, Лакана, Фуко, Деррида и др.), по проблемам либерализма и коммунитаризма (полемика с Дж.Роулзом, Р.Дворкиным и др.), по проблемам права, демократии, правового государства, административной власти, конституции. Хабермас подвергает критике отрыв административной власти от коммуникативного действия, от новых моральных норм, возникающих в обществе. «Либеральная архитектоника государства и общества» дополняется у Хабермаса тем, что наряду с государственной властью и централизующим воздействием рынка он выдвигает в качестве третьего (и преимущественного) источника общественной интеграции «солидарность, ориентирование общей воли» («Фактичность и значимость» – Faktizitt und Geltung, 1992), демократическое правовое государство толкуется им как «открытый проект», а демократия – как подвижное, оперативное понятие (Verfahrensbegriff der Demokratie).
Вместе с К.-О.Апелем Хабермас еще в 70-х гг. предложил дополнить основанные на концепции Канта «монологические позиции» «автономистской», т.е. индивидуалистической, этики этической моделью коммуникативности и дискурса. В разрабатываемой Хабермасом этике дискурса, в которой «место категорического императива занимает опыт моральной аргументации» (Erluterung zur Diskursethik. Fr./M., 1991, S. 12), он предлагает учитывать не только значимость твердых нравственных норм, но и степень возможной солидарности личностей, участвующих в дискурсе.
В цикле докладов, прочитанных Хабермасом в Лондонском Королевском институте философии в 1997–98, он, полемизируя с различными концепциями аналитической философии (в частности, X.Патнэма и М.Дэммита), изложил проект широкомасштабного теоретического синтеза, включающего теорию языка и «речевой коммуникации» в целостную концепцию коммуникативного действия.
Сочинения:
1. Theorie und Praxis. Neuwied – B., 1963;
2. Zur Rekonstruktion des Historischen Materialismus. Fr./M., 1976;
3. Philosophisch-politische Profile. Fr./M., 1981;
4. Zur Logik der Sozialwissenschaften. Fr./M., 1982;
5. Moralbewutsein und kommunikatives Handeln. Fr./M., 1983;
6. Die Neue Unbersichtlichkeit. Fr./M., 1985;
7. Eine Art Schadensabwicklung. Fr./M., 1987;
8. Nachmetaphysisches Denken. Fr./M., 1988;
9. Die nachholende Revolution. Fr./M., 1990;
10. Texte und Kontexte. Fr./M., 1991;
11. Vergangenheit als Zukunft. Z., 1991;
12. Die Einbeziehung des Anderen. Fr./M., 1997;
13. в рус. пер.: Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1991, 1995.
Литература:
1. Honneth A. Kritik der Macht. Fr./M., 1985;
2. Horster R. Jrgen Habermas. Stuttg., 1991;
3. Sulter A.A. Moderne und Kulturkritik. Jrgen Habermas und das Erbe der kritischen Theorie. Bonn, 1996.
H.В.Мотрошилова
Социологический словарь:
Хабермас (Habermas) Юрген (18.06.1929, Дюссельдорф) — нем. (ФРГ) социальный философ. Проф. во Франкфурте-на-Майне (с 1964). Содиректор Института по исследованию условий жизни научно-технического мира в Штарнберге (с 1970). Один из виднейших представителей неомарксизма в ФРГ, до распада франкфуртской школы представлявший "второе" ("среднее") поколение ее теоретиков. Испытал влияние Хоркхаймера и Адорно, от которых его отличает тенденция "амальгамировать" марксизм с новейшими тенденциями современной буржуазной философии и социологии (лингвистическая философия, герменевтика, феноменология и т. д.).
В 60-е гг. был одним из идеологов западно-германских "новых левых", от которых начал отмежевываться (вслед за основоположниками франкфуртской школы) по мере того, как в движении получали преобладание культурно-нигилистические и "акционистские" (левоэкстремистские) тенденции. Хотя этот отход и не сопровождался открытой философско-теоретической самокритикой, фактически он был отмечен попытками Xабермаса придать своей версии неомарксизма более либеральную форму. Ведущей темой социальной философии Xабермаса стала проблема активной, "политически функционирующей", общественности (Offentlichkeit), обострившаяся на Западе в середине 20 в. в связи с завершающим этапом конституирования капитализма в государственно-монополистической форме. Получая на протяжении 60-х гг. все более отвлеченную абстрактно-философскую формулировку, эта проблема предстает у Xабермаса как стержневая, в зависимость от которой он ставит другие социокультурные проблемы современности.
В поисках пути, который мог бы вывести современную западно-европейскую "общественность" из состояния глубокого кризиса, обеспечив ей роль носителя структурных изменений в современном "позднекапиталистическом" обществе, Xабермас обращается к проблематике межчеловеческого взаимодействия — "интеракции" (коммуникации), сосредоточиваясь на вопросе об отличии "истинной" коммуникации от "ложной" и условиях, обеспечивающих истинную коммуникацию между людьми. В этой связи Xабермас на рубеже 60-70-х гг. предлагает широкую (хотя и крайне эклектичную) социально-философскую концепцию, базирующуюся на дуалистическом разделении двух сфер человеческого существования: сферы труда (взаимодействие людей с природой) и сферы "интеракции" (область межчеловеческого взаимодействия). В работе "Познание и интерес" (1968), развивающей идеи, высказанные в его статьях первой половины 60-х гг. ("К логике социальных наук", 1970), эта проблематика рассматривается преимущественно в методологической плоскости.
В данной связи Xабермас выделяет три вида интереса: "технический" познавательный интерес, характеризующий естествознание и технические науки ("научно-техническая рациональность", имеющая целью овладение "внешней природой"); "практический" интерес, область которого — межчеловеческая "интеракция", в сфере которой вырабатываются идеалы и цели, определяющее самое общее направление использования и развития науки и техники; наконец, "освободительный" ("эмансипационный") интерес, отражающий стремление человека к освобождению от всех и всяких форм "отчуждения" и угнетения, возникающих, по Xабермасу, в связи с переносом технических средств и методов па область собственно человеческих взаимоотношений ("интеракции").
В работах "Техника и наука как "идеология" (1968), "Теории общества или социальная технология?", "Проблемы легитимации в условиях позднего капитализма" (1973) и др. Xабермас дает философско-историческое, социально-философское и социокультурное истолкование и обоснование постулированного им разрыва "труда" и "интеракции". В исследованиях конца 70-х — начала 80-х гг., и особенно в двухтомной "Теории коммуникативного действия", в которой Xабермас пытается "встроить" свою концепцию в процесс эволюции западной теоретической социологии от Вебера и Дюркгейма до Парсонса, рассмотренная дихотомия выводится на еще более общий уровень анализа: она растворяется в антиномии неотчужденного "жизненного мира" и отчуждающей "системы" современного ("позднего") капитализма, "колонизирующего", по Xабермасу, эту жизненную основу межчеловеческой коммуникации, утверждая принцип "технической рациональности".
Соч.: 1) Strukturwandel der Offentlichkeit. Neuwied, 1962. 2) Erkenntnis und interesse. Fr./M., 1968. 3) (Mit Luhmann N.) Theorie der Qesellschaft oder Sozialtechnoiogie — Was leistet die Systemforschung? Fr./M., 1971. 4) Theorie des kommunikativen Handelns. Bd. 1-II. Fr./M., 1981.
© «СловоТолк.Ру» — толковые и энциклопедические словари, 2007-2025